Ету дату когда-нибудь выбьют на надгробье. Если таковое будет. 24 февраля 2022 года. День бесславной кончины русского мира. Вторгся с оружием в руках на территорию суверенной Украины — и издох! Тем, кому кажется, что он ещё жив, не стоит тешить себя иллюзиями. Это — конвульсии. Верю — последние. Аминь.
Русский мир позорно погиб под артиллерийскими и ракетными обстрелами, которые россияне же и принесли в Украину. Раздавлен и погребён под развалинами Бучи, Мариуполя, Харькова, Днепра и других украинских городов и сёл. К тому же: какой ещё «русский мир» без… русских? Есть украинцы. Есть белорусы. Есть поляки. Чехи и словаки. Сербы и словенцы. Болгары и другие славянские народы. Но русских в их числе больше нет.
Смотришь на морды, вещающие с телеэкранов с абсолютно непререкаемым видом очередную бредятину в «оправдание» своей откровенно захватнической, не имеющей оправдания войны, — этот похож на орангутанга, этот — на гориллу, а тот — вообще на гамадрила… Но даже назвать их обезьянами язык не поворачивается: обезьяны обидятся. Значит, просто нелюди. Теперь это и нация, и национальность, и раса, и некое сообщество, изображающее из себя народ, — нелюди. И имя для них уже придумано — орки. Но до самих нелюдей это почему-то ещё не доходит. Они всё ещё шляются стаями по Европе как туристы. А потом ноют в интернете, что их там перестали любить… Я не сдержался — и написал на одном таком сайте: «На ваших руках кровь! А вы хотите, чтобы вас ещё и любили?» Реплика не продержалась и десяти секунд…
Тому, что я сейчас пишу, предшествовал долгий диалог с писательницей Ириной Анастастади, редактором журнала «9 Муз» и автором и составителем задуманной ею книги о проблемах двуязычия. Она настаивала, чтобы каждый автор, пишущий свою главку для книги, был предельно откровенен, на грани исповедальности: происхождение, родной язык и русский мир в себе.
Что ж, могу сказать и о себе. Я был русским. С украинской фамилией, со смешанной кровью — русским. Родился и вырос в России, в русской семье. Первое высшее образование, которое кормило нас с женой и детьми почти до моего пятидесятилетия, получил в России. Жил, работал и служил в России. Родной язык, впитанный с молоком матери, — русский. Но теперь больше никогда не назовусь русским. Русских больше нет.
Украина, став независимым государством, перестала указывать в личных документах, метриках, паспортах и т.д., национальную принадлежность. Но в моём военном билете, понятно, советского ещё образца, в графе «национальность» осталось: «русский». Но, однако, теперь это то же, что и надпись «буйвол» на клетке слона. Сегодня на вопрос, где родился, учился и так далее, я отвечу: в СССР, хотя этого государства больше нет. И своё второе образование я тоже получил в СССР. Но… всё-таки в Украине. Которая есть.
Мой друг Николай — русский, родился на Сахалине, жил в Белгороде, потом окончил украинский вуз, весьма престижный, получил направление в украинский Северодонецк, ныне почти разрушенный орками, — ещё накануне войны сказал мне, видя поднявшуюся в РФ истерическую антиукраинскую волну: мне стыдно называться русским. А брату, который остался в РФ, в ответ на антиукраинскую пургу, которую тот понёс в разговоре по телефону, ответил: «Если так, то я тебе больше не брат».
Другой друг, тоже русский, вдруг сказал мне, что никогда раньше не задумывался о том, к какой национальности принадлежит тот или другой человек. Критерий был иным: хороший человек или нет. И вдруг добавил: но ведь по маме я — украинец…
Нелюди, живущие в РФ, могут сколько угодно доказывать, что они — русские, но всё равно останутся нелюдями. Те, кто называться нелюдями не захотел, попали в тюрьмы за акции протеста против войны, выехали из РФ, получили ярлыки иностранных агентов, но остались людьми.
«Русский мир» звучит очень красиво: великая русская культура, с именами поэтов, писателей, композиторов, художников, звучащими на весь мир. Великий и могучий, богатый смысловыми оттенками, русский язык. Но на самом деле — это идеологическая фишка, как было такой же идеологической фишкой утверждение «единый советский народ». Будь это на самом деле — не распался бы так легко Советский Союз. Впрочем, не так уж и легко: были и ночь сапёрных лопаток в Тбилиси, и штурм телецентра в Вильнюсе…
Ключевое слово в сочетании «русский мир» — русские. Но что они такое? Это сознание, отравленное многовековым великодержавным шовинизмом. Эта такая же многовековая убеждённость, что они лучшая нация в мире. Для всех прочих — у них презрительные клички. Хохол (теперь — укроп). Бульбоед (о белорусах). Чукча — просто национальность, но для русских — с уничижительным смыслом. Чурек, чебурек, саксаул, армяшка, жид, китаёза (это слово даже текстовый редактор не подчеркнул, значит, это уничижительное название уже и в русский словарь проникло), татарва (и тоже текстовый редактор не подчеркнул!), чурка нерусская и т.д.
Но ведь и «чурки нерусские» не остались безответными: «ох, уж эти москали!», «ох, уж эта великодержавная нация!»
Помню, летел в Ленинград, но из-за погодных условий самолёт приземлился в Таллинне: в Пулково обледенела посадочная полоса. Зашедшая в туалет уборщица начала сметать окурки, брошенные прямо на пол, причитая: «Сразу видно, что русские свиньи прилетели!» Я сразу отметил: это монолог для меня, единственного оставшегося в курилке. Глянул на неё — блин, русская! Каким-то ветром занесло в Эстонию, выше уборщицы не поднялась, но чужую культуру впитала: «Эстонец никогда не бросит окурок на землю!»
Вступать в диалог было смешно, поэтому я просто демонстративно бросил окурок в урну. То есть я и так бросил бы его в урну, но для неё сделал это демонстративно.
Михаил Задорнов, какая же умница, а и тот об американцах: они же тупые! Высшая раса у него — только русские. Даже этруски — «это русские» (это он помимо юмора что-то там ещё вещал о величии русских). А им бы понять, что никакая они не «высшая раса», а лишь ещё один народ среди других народов. Немцам это объяснили в 1945-м — и они поняли.
И не случайно представители малых народов Российской империи норовили при первой же возможности записаться в русские. Наверное, один только Антон Павлович Чехов последовательно называл себя украинцем. Хотя был им только по бабушке. В российской «Википедии» этого нет. Как же, гений «русского мира» — и вдруг украинец? Второй сорт? Но есть в украинской «Википедии». А Чехов, похоже, гордился украинским происхождением. Как и мой прадед, последний чистокровный украинец в роду, уже став сибиряком (по Столыпинской реформе), гордился, что по-прежнему приписан к Киевскому военному округу. А Омск и посейчас центр культурной жизни украинской диаспоры, проживающей в Сибири, но не забывающей своих корней.
А впрочем… возможно, уже и нет. То есть диаспора была и осталась, но сидит тихо и помалкивает, не поёт украинских песен, не танцует украинских танцев — война! Была же уничтожена украинская библиотека в Москве! А ведь у неё ого-го какая история! Была открыта в 1918 году как «Центральная украинская библиотека Москвы». Проработала до 1938 года. В 1949-м часть её фонда была передана в библиотеку Львовского университета. Повторно открыта 17 декабря 1989 года. В 1994 году в библиотеку возвращено около 1200 книг из библиотеки Львовского университета. Вот вам пример тому, как должны жить народы соседних государств. Но в 2018-м, к столетию, закрыта окончательно и бесповоротно. Не берусь судить, была или нет почва для уголовных дел, но саму библиотеку всё-таки можно было сохранить. Ан нет! После 2014-го, после аннексии Крыма, после начала вооружённого противостояния между Украиной и пророссийским Лугандоном, Украина стала для России недружественным государством… Долой всё украинское! Но ведь любое действие равно противодействию: геть из Украины всё русское! Русский язык в том числе!
При всём многообразии народов и языков, в царской России был один язык, на котором обязаны были говорить все, — русский. И в СССР, неважно, что в национальных республиках преподавались и языки коренных народов, главенствующим был русский.
Та же история и с культурой. Родился и живёшь в РСФСР, неважно, что она многонациональна, значит, твоя культура — русская. Изволь изучать и любить. Шевченко, например, в средней школе тоже упоминался, но лишь со стихотворением «Как умру — похороните». И его слова о том, что Днепр понесёт «кровь врагов постылых» преподносились как то, что Днепр понесёт кровь врагов советской власти и советского государства. Уж никак не кровь русских. А в украинских школах могли осторожненько намекать и на этот смысл.
Не только в РСФСР, но и в СССР всё русское преподносилось как самое выдающееся. Кто изобрёл радио? Попов! Простите, а где тогда были Маркони и Тесла, которые судились между собой из-за патента на радио? Для СССР их вообще не было! Кто изобрёл паровую машину? Ползунов, а не какой-то там Уатт! Кто величайший поэт? Пушкин! Только став взрослым, я узнал, что Европа ставила выше Пушкина Байрона, а поляки, хотя их Варшава и была всего лишь одним из городов Российской империи, ставили выше Пушкина Адама Мицкевича. А Тарас Шевченко, как выяснилось, имеет мировое признание.
В 1976-м, попав в Украину, я ясно понял: стыдно не знать языка народа, среди которого живёшь. И сегодня у меня есть и произведения, написанные по-украински, и моя пьеса пошла в Луцке на украинском языке. А теперь, после наглого вторжения России в Украину, хочется окончательно перейти на украинский — писать для украинского читателя, а не для орков.
Пытаюсь понять стенающих «ах, русский и только русский» и «ах, меня лишили родного языка». Вы же учились в школах, в которых преподавался и украинский язык. Слышали украинскую речь и в обиходе, и с экранов телевизора, и, возможно, даже выписывали украинские газеты и журналы. Чем «Барвінок» был хуже «Мурзилки» или «Весёлых картинок», «Перець» — «Крокодила», а «Всесвіт» — «Иностранной литературы»?
Или это идеологическая фишка срабатывает? Один идиот-одноклассник написал мне в оправдание российской агрессии: там же, в Украине, РУССКИХ детей заставляли учить УКРАИНСКИЙ язык! Словно их заниматься онанизмом учили! Или русский — единственный язык в мире? Набоков, эмигрировав в США, начал издаваться на английском. И не визжал «ах, меня лишили родного языка». А в переводах его романы стали достоянием и русскоязычного читателя. Джозеф Конрад. Считается одним из блестящих англоязычных стилистов. Коженёвский. Уроженец Киевской губернии Российской империи. Я даже не знаю, какой язык был для него родным! Но явно же — не английский. Но визжащие «ах, русский и только русский» убеждены, что раз у них нет другого языка, то и вся Украина обязана говорить только на русском! Мне и самому интересно: а остались ли во мне хоть какие-нибудь следы «русского мира»?
Нет, не остались. Их изначально не было! Но уважение к культуре было! Назову лишь первое, что придёт на ум! Прокофьев. Балет «Ромео и Джульетта». Ну… сюжет — шекспировский, место действия — Италия, но ведь музыка гениальна! Или это потому, что я видел этот балет в молодости, в Пермском театре оперы и балета, с юной Надей Павловой в заглавной роли — уже звездой, но ещё не переманенной в московский Большой театр, в котором она, увы, стала лишь ещё одной балериной среди других звёзд.
Но ведь и украинская опера «Запорожець за Дунаєм» ох, как хороша! Куинджи? Или Репин? Но ведь оба уроженцы Украины. И украинские мотивы — те же «Лунная ночь на Днепре» или «Запоржцы пишут письмо турецкому султану» (в обеих версиях — одна в Санкт-Петербурге, вторая в Харькове, который ныне россияне же безжалостно расстреливают боевыми ракетами) — привели к созданию живописных шедевров.
Лев Толстой? Но тогда рассказ «Метель», но не эпопея «Война и мир». Пушкин? Но тогда «Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звёзды блещут», а не вся «Полтава» целиком.
Боюсь, правы те, кто говорит, что и русская литература работала на великодержавное шовинистическое самосознание. Один из моих друзей прислал мне и такой афоризм: «Сначала Чайковский — а потом танки у порога». С моей ответной репликой — что то же можно сказать и о немцах в середине 20 века: сначала Вагнер, а потом ракеты «Фау-2», бьющие по Лондону, — он согласился. Но добавил: немцы покаялись, немцы пересмотрели своё законодательство, а потому и стали вновь одной из ведущих наций в Европе. Равной среди равных.
С какой симпатией говорили об Украине и Борис Ельцин, и Виктор Черномырдин! И куда всё делось, едва Украина заговорила о своём праве на самоопределение (а формула, между прочим — Ленина, и сейчас лежащего в московском Мавзолее), на свой государственный язык, на европейский выбор… Кто не с нами — тот против нас!
В 2014-м, когда РФ уже откусила Крым, а в Луганске и Донецке шли боевые действия, какой-то московский профессор (если правильно помню — МГУ) в каком-то интервью заявил: «А что украинцы? Украинцев надо просто убивать». Здравомыслящие люди тут же составили петицию, требующую осуждения профессора и увольнения из МГУ, и разослали всем, кому могли, для сбора подписей. И просили каждого адресата помочь в распространении петиции и сборе подписей. Не помню, от кого конкретно и как я её получил, но, понятно, тут же подписал и разослал всем своим контактам. И угадайте, что ответила мне некая крымская литераторша, с которой я был знаком не только по переписке, но и лично. Пять слов: «Не пишите мне больше никогда!» То есть украинцев надо убивать. Угадайте, как я воспринимаю её с тех пор. Я не Максим Горький, чтобы вопрошать: «С кем вы, мастера культуры?» Если вам дано писать — пишите. На любом языке, если хотите сеять разумное, доброе, вечное. А если нет… Тогда, может быть, вам это просто не дано?
Язык сегодня в войне России против Украины — такое же оружие, как и шахеды, и крылатые ракеты. Но на то и пишущие, чтобы сказать: язык — это средство общения между людьми и народами. И если мы не нелюди, а люди, то и обязаны сделать язык, на котором пишем, языком мира, гармонии и взаимопонимания.
Анатолий Юрченко, Германия,
март 2024 года